User Profile

Аргумент Кларка имеет довольно тревожные последствия в плане подлинности ирландского пантеона. Если ирландские учёные могли производить такое кросскультурное отображение — а кажется очевидным, что так оно и было — тогда всегда нужно иметь в виду возможность, что на ирландских богов в Средневековье повлияли боги Греции и Рима. Другими словами, чем больше мы знаем об ирландской учёной культуре, тем меньше мы можем говорить с уверенностью о древнем ирландском язычестве. Показательно, что Ана/Ану/Ананн становится всё более призрачной по мере того, как Средневековье идёт вперёд: мы видим, что её идентифицируют с богинями войны, а также с Эриу или Ирландией, как будто бы учёные люди были не совсем уверены, куда её определить.

— Ирландские мифы by Mark A. Williams (Page 285)

На поверхности кажется, что перед нами парадокс: ранее в этой книге уже обсуждалось, что профессиональные поэты глубоко отождествляли себя с христианской религией и что исторически этот социальный слой зародился в результате судьбоносной встречи между местными схемами обучения и христианским образованием. Согласно агиографической легенде, когда Патрик явился ко двору Лоэгайре, сына Ниалла, якобы верховного короля Тары, единственными людьми, которые встали, высказывая уважение к святому, оказались поэт и его ученик. Это демонстрирует нам, что филидам было важно показать себя как древний «орден» с корнями в глубоком прошлом, но при этом подчеркнуть: они сразу поняли истину христианства и быстро её приняли.

— Ирландские мифы by Mark A. Williams (Page 241)

Тем не менее «Приключения Коннлы» дали повод для долгих споров по поводу предполагаемого дохристианского наследия в древнеирландской литературе. Чтобы прояснить этот момент, нам надо посмотреть на те элементы в тексте, которые вполне могут быть традиционными, то есть дохристианскими. Первый — это тема «женщины‐власти», с которой мы уже встречались. Её ядро — это парадигма, почти точно унаследованная от дохристианской эры; она, скорее всего, образовывала ключевое аспект того, как ирландцы‐язычники представляли себе приобретение и успешное поддержание королевской власти: юного аристократа призывает полубожественная женщина, и секс с ней передаёт юноше власть. Непонятно, до какой степени это поверье было именно религиозным, даже в языческие времена. Однако то, что этот мотив власти оказался поразительно «долгоиграющим», и то, насколько он был важен в инаугурационных церемониях королей ещё долгое время спустя после обращения Ирландии в христианство, предполагает его значительную идеологическую важность в дохристианской культуре.

— Ирландские мифы by Mark A. Williams (Page 94)

Многочисленны рецепты приготовления лекарств на основе пива. Пивоварение было очень развитой отраслью в Шумере. Оно считалось достойным ремеслом, часто им занимались женщины. Шумеры знали несколько десятков разных вкусов пива, в зависимости от приправ и трав — от сладкого и тёмного до светлого и горького.

— Шумерские мифы by Yulia Chmelenko (Page 176)

В Ниппуре жила престарелая сестра Ана Нунбаршгену со своей прекрасной дочерью Нинлиль. Однажды, когда девушка пошла купаться, Энлиль пригласил её прогуляться по реке в лодке и там овладел ею. Так Нинлиль зачала бога луны Нанну (Сина), породившего затем бога солнца Уту (Шамаша) и богиню плодородия и любви Инанну (Иштар). Таким образом, в шумерской религии Луна считалась старше Солнца и других небесных тел, поэтому шумеры объявили ночь первой половиной суток, которые у них начинались с наступлением темноты.

— Шумерские мифы by Yulia Chmelenko (Page 33)

Неужели в румынских сказках совсем нет деятельных главных героинь? Конечно, есть, но парадоксальным образом это обычно не могущественные зыны и даже не царевны, а простые крестьянские девушки, которым приходится столкнуться с коварством волшебных существ и одолеть их лишь благодаря отваге, уму и сообразительности. В этом ряду особняком стоит сказка «Иляна Сымзяна» из сборника, составленного фольклористом Петре Испиреску. Её героиня, с первого взгляда очень похожая на китайскую Мулан и итальянскую Фантагиро (а на самом деле на Арегназан из одноимённой армянской сказки), ничего не боится, воюет с монстрами, посрамляет принцев, царей и колдунов… но финал переворачивает историю вверх дном, заодно делая её необычайно современной: когда героиня выполняет очередное поручение царя, её проклинают, и в результате она становится мужчиной. Мера, задуманная как жуткое наказание, оказывает прямо противоположный эффект: герою, которого лишь теперь повествователь называет Фэт‐Фрумосом, в новом облике весьма комфортно, и ещё ему становится доступной главная награда — та самая зына Иляна Сымзяна!

— Румынские мифы by Natalia Osoianu (Page 142 - 143)